Путин, конечно, хапнул, но всё же Россия ему не принадлежит, слава богу! Даже ни одному монарху не принадлежала. Так что, тем более, и Людмила Путина не получит никакой частички России.
Но у меня есть два больших сомнения:
1). Я не убеждена в том, что развод вообще официально состоялся. Они этого слова всячески избегали: "брак закончился", "цивилизованный развод", смехотворное объяснение "она не любит публичности", дети выросли, и мы вместе ими гордимся". И это: "не любит полйтов". Стюардесса-то! Её к этой профессии кто-то приневолил? Да и вообще она лепетала что-то невразумительное, пряча за вымученной улыбкой непослушные слёзы. Наконец, главный аргумент: обручальное кольцо на его руке наличествовало. Они венчаны, портить отношения с Патриархом ему совсем не надо, а ведь если Патриарх промолчит, то что подумает его верная паства? О двойных стандартах. Помните, как он гневался по поводу развода Пугачёвой и Киркорова? А если рискнёт упрекнуть, то где он сам вскоре окажется? Я слышала, не помню, на каком канале слова какого-то православного священника, он говорил с искренним, я бы сказала, состраданием и призывал верующих молиться за спасение их душ. Полагаю, он не в курсе. И больше не слышала ни одного "отзыва" от попов. Никакого развода нет. Просто решили отвязаться от неудобных вопросов, почему она не сопровождает его в зарубежных поездках, как положено по протоколу, даже какой-нибудь благотворительной деятельностью не занимается, да и вообще почти не появляется ни рядом с ним, ни одна.
И, разумеется он не собирается вновь жениться. Девушки, оставьте свои мечты! Ему, полагаю, и так хорошо.
2). И второе сомнение. Бедняжка не только не получит части его миллиардов, она окажется, по существу, в заточении. Если в самом деле не уйдёт в монастырь, что вряд ли - он не захочет потерять над ней контроль - то к ней будет приставлена охрана, ей ограничат передвижение, возможно, она даже позавидует Васильевой. Конечно, она не будет голодать, и обута-одета тоже будет. Но - не больше. Её даже в магазин не выпустят. Она это знает, потому не радовалась "освобождению".